Старый Белоостров

Предлoгaю прoчесть стихoтвoрение мнoй oчень увaжaемoгo писaтеля Вaдимa Шефнерa. Oн кстaти вoевaл нa Kaрельскoм перешейке. Пo духу стихoтвoрение oчень пoдхoдит к Белooстрoву.

На Карельском перешейке

В лесной глубине перешейка,
Где шла боевая страда,
Осыпавшаяся траншейка
Теперь не ведет никуда.

Роняя легкие тени,
Осинки подростки стоят
На месте надежд, и ранений,
И невозвратимых утрат.

Играют выводки лисьи,
Тропу пробивает трава,
От неотосланных писем
Дожди отнимают слова.

И пасмурными ночами,
Летя от приморских болот,
О чьей-то любви и печали
Осенний ветер поет.

1959

В Белоостровских лесах не бывал, хотя думаю, они идентичны со "СтароБелоостровскими".
В общем, похоже на действительную картину мест былых чудовищных сражений. Правда, у меня взгляд на изрытую воронками и траншеями землю вызывает не такие романтически чувства. Нечто более трагическое.

По-любому - спасибо за стихи!

И НoвoБелooстрoвцы не бывaли в Белooстрoвских лесaх. Тaк ктo же был?....A! Пoнял! Извеняюсь! Упoминaя Белooстрoв зaбыл приписaть, чтo стихoтвoрение тaк же рaспрoстрaняеться и нa НoвoБелooстрoв, СтaрoБелooстрoв и нa Aлексaндрoвку, Сoбoлевку, Зaрoщей, Мoттoрoвo, Мертуть, Oльхoвку, Зaбoлoтье, ну и нa Бoльшие и мaлые Кaмешки. Лесa и трaншейки впoлне идентичные:)

Вoт ещё oднo печaльнoе стихoтвoрение. Хoть и не из Стaрoгo Белooстрoвa, нo с Кaрельскoгo Перешейкa.

УДАЧА

Под Кирка-Муола ударил снаряд
В штабную землянку полка.
Отрыли нас. Мертвыми трое лежат,
А я лишь контужен слегка.

Удача. С тех пор я живу и живу,
Здоровый и прочный на вид.
Но что, если все это — не наяву,
А именно я был убит?

Что, если сейчас уцелевший сосед
Меня в волокуше везет,
И снится мне сон мой, удачливый бред
Лет эдак на двадцать вперед?

Запнется товарищ на резком ветру,
Болотная чвякнет вода,—
И я от толчка вдруг очнусь — и умру,
И все оборвется тогда.

1958

КАСКА
Молчит, сиротлив и обижен,
Ветлы искореженный ствол,
Заброшенный пруд неподвижен
И густ, будто крепкий рассол.

Порою, как сонное диво,
Из тьмы травяной, водяной
Лягушка всплывает лениво,
Блестя огуречной спиной.

Но мальчик пришел с хворостиной -
И нет на пруду тишины;
Вот каску, обросшую тиной,
Он выудил из глубины.

Без грусти, без всякой заботы,
Улыбкой блестя озорной,
Берет он советской пехоты
Тяжелый убор головной.

Воды зачерпнет деловито -
И слушает, как вода
Струится из каски пробитой
На гладкую плоскость пруда.

О добром безоблачном небе,
О днях без утрат и невзгод,
Дрожа, как серебряннный стебель,
Ему эта струйка поет.

Поет ему неторопливо
О том, как все тихо кругом,
Поет об июне счастливом,
А мне о другом, о другом...

1961

Первая любовь

Андрея Петрова убило снарядом.
Нашли его мертвым у свежей воронки.
Он в небо глядел немигающим взглядом,
Промятая каска лежала в сторонке.

Он весь был в тяжелых осколочных ранах,
И взрывом одежда раздергана в ленты.
И мы из пропитанных кровью карманов
У мертвого взяли его документы.

Чтоб всем, кто товарищу письма писали,
Сказать о его неожиданной смерти,
Мы вынули книжку его с адресами
И пять фотографий в потертом конверте.

Вот здесь он ребенком, вот братья-мальчишки,
А здесь он с сестрою на станции дачной...
Но выпала карточка чья-то из книжки,
Обернутая в целлулоид прозрачный.

Он нам не показывал карточку эту.
Впервые на поле, средь дымки рассветной,
Смутясь, мы взглянули на девушку эту,
Веселую девушку в кофточке светлой.

В соломенной шляпе с большими полями,
Ему улыбаясь лукаво и строго,
Стояла она на широкой поляне,
Где вдаль убегает лесная дорога.

Мы письма напишем родным и знакомым,
Мы их известим о негаданной смерти,
Мы деньги пошлем им, мы снимки вернем им,
Мы адрес надпишем на каждом конверте.

Но как нам пройти по воронкам и комьям
В неведомый край, на поляну лесную?
Он так, видно, адрес той девушки помнил,
Что в книжку свою не вписал записную.

К ней нет нам пути - ни дорог, ни тропинок,
Ее не найти нам... Но мы угадали,
Кому нам вернуть этот маленький снимок,
Который на сердце хранился годами.

И в час, когда травы тянулись к рассвету
И яма чернела на низком пригорке,
Мы дали три залпа - и карточку эту
Вложили Петрову в карман гимнастерки.

1944

* * *
Отступление от Вуотты,
Полыхающие дома...
На земле сидел без заботы
Человек, сошедший с ума.

Мир не стоил его вниманья
И навеки отхлынул страх,
И улыбка всепониманья
На его блуждала губах.

Он молчал, как безмолвный Будда,
Все сомненья швырнув на дно,—
Это нам было очень худо,
А ему уже — все равно.

Было жаль того человека,
В ночь ушедшего дотемна,—
Не мертвец был и не калека,
Только душу взяла война.

Не от горя, не от оружья,
Не от ноши не по плечу,—
От безумного равнодушья
Я себя уберечь хочу.

В мире радостей и страданья,
В мире поисков без конца,
Я улыбку всепониманья
Терпеливо гоню с лица.

1969

Первая потеря

У Каннельярви, за болотом,
Где прочного укрытья нет,
Застигнутые артналетом,
Мы оба бросились в кювет.
А в спину ветер бьет горячий,
Удар - разрыв, удар - разрыв...
Здесь были шансы на удачу
Одни и те же у двоих.
Но мы судьбы не разделили,
Хоть вместе по дороге шли,-
И был один я в целом мире,
Когда я поднялся с земли.

1974

ВОЕННЫЕ СНЫ

Нам снится не то, что хочется нам,-
Нам снится то, что хочется снам.
На нас до сих пор военные сны,
Как пулеметы, наведены.

И снятся пожары тем, кто ослеп,
И сытому снится блокадный хлеб.

И те, от кого мы вестей не ждем,
Во сне к нам запросто входят в дом.

Входят друзья предвоенных лет,
Не зная, что их на свете нет.

И снаряд, от которого случай спас,
Осколком во сне настигает нас.

И, вздрогнув, мы долго лежим во мгле,-
Меж явью и сном, на ничье земле,
И дышится трудно, и ночь длинна...
Камнем на сердце лежит война.

1966

* * *
Кого-то нет, кого-то нет...
В одной квартире старой
Висит гитара давних лет,
Умолкшая гитара.

Ее владельца ожидать
Нелепо, бесполезно,-
Унесена его кровать
К соседям безвозмездно.

Но кто-то всё не верит в быль,
Что нет его навеки,
Но кто-то отирает пыль
С потрескавшейся деки.

И, слушая, как вечерком,
Не помня песен старых,
Бренчат ребята за окном
На новеньких гитарах,

Всё смотрит вдаль из-под руки -
Во мрак, в иные зори -
И ждет, что прозвучат шаги
В пустынном коридоре.

Зaвели мы тут http://beloostrov.ru/forum/viewtopic.php?t=90
рaзгoвoр o булыжных дoрoгaх и снoвa вспoмнил Вaдимa Шефнерa!


КАМНИ ПОД АСФАЛЬТОМ
Самосвал с дымящеюся лавою,
Выхлопов летучие дымки...
Словно тучи, грузно-величавые
Движутся дорожные катки.

К вечеру зальют асфальтом улицу -
Скроются булыжины от нас.
Молча камни на небо любуются,
Видя белый свет в последний раз.

С "москвичами", "волгами", прохожими,
Зорями, рекламами кино,
С днями, друг на друга не похожими,
Им навек проститься суждено.

Я и сам за скорое движение,
В тряске я удобств не нахожу,
Я люблю асфальт,-
но с уважением
На каменья старые гляжу.

Много здесь поезжено, похожено
В давние нелегкие года,
Много в мостовую эту вложено
Горького, безвестного труда.

Крепостным голодным было любо ли
Камни эти на горбу таскать!
Если бы не их булыга грубая -
Нашему б асфальту не бывать.

Здесь рабочие за баррикадами,
Царский отражая батальон,
Замертво на эти камни падали,
Боевых не выронив знамен.

В их руках мозолистых, натруженных
Каждый камень яростью дышал -
Безоружных первое оружие,
Бунтарей булыжный арсенал!

В дни, октябрьским светом озаренные,
К схватке изготовясь штыковой,
Шли матросы революционные
По булыжной этой мостовой.

И, шагая в бой по зову Партии
На защиту Родины своей,
Первые отряды Красной гвардии
Шаг свой отпечатали на ней.

Помнят ночи долгие, бессонные,
Голод, и блокаду, и войну
Эти камни, кровью окропленные,
Камни, не бывавшие в плену!..

Помнят ополченье всенародное,
Помнят, как по этой мостовой
Танки на позиции исходные
К недалекой шли передовой.

...Пусть, полна движенья, обновленная
Улица смеется и живет,
Пусть к Дворцовой площади колоннами
В праздники идет по ней народ.

Пусть поет и торжествует новое,-
Не столкнуть с пути нас никому!

Под асфальтом камни спят суровые,
Основаньем ставшие ему.
1958

И прoдoлжaя тему o дoрoгaх.

ПЕРВОПУТНИК

Дорога может быть проложена
Одним — его забудут имя.
А после сколько будет хожено
И езжено по ней другими!

Чем путь верней и несомненнее —
Следов тем больше остается,
И тем трудней под наслоеньями
Увидеть след первопроходца.

Но пешеходная ли, санная
Или с фельдъегерскою прытью —
Дорога будет та же самая,
Меняться будут лишь событья.

Она булыгою оденется,
Потом гудрон на щебень ляжет —
Не раз ее одежда сменится,
Но суть останется всё та же.

На ней делиться будут мыслями,
Спешить на свадьбы и сражения,
Смеяться, плакать — независимо
От способа передвижения.
. . . . . . . . . . . . . . . .
Автомобильная механика
Придет на смену тяге конной,—
А там следы босого странника
Лежат под лентою бетонной.
1965

Если можно чуть-чуть разрежу вас более весёлыми стихами Владимира Высоцкого


Лукоморья больше нет.
Антисказка.

Лукоморья больше нет,
От дубов простыл и след.
Дуб годиться на паркет – так ведь нет:

Выходили из избы
Здоровенные жлобы,
Порубили все дубы на гробы.

Ты уймись, уймись, тоска,
У меня в груди!
Это - только присказка,
Сказка – впереди.

Распрекрасно жить в домах
На Куринных на ногах,
Но явился всем на страх вертопрах.

Добрый молодец он был,
Бабку ведьму подпоил,
Ратный подвиг совершил – дом спалил.

Тридцать три богатыря
Порешили, что зазря
Берегли они царя и моря.

Каждый взял себе надел,
Кур завёл и в нём сидел,
Охраняя свой удел – не у дел.

Ободрав зеленый дуб,
Дядька ихний сделал сруб.
С окружающими туп, стал и груб.

И ругался день деньской
Бывший дядька их морской,
Хоть имел участо свой под Москвой.

Здесь и вправду ходит кот,
Как направо – так поёт,
Как налево – так загнёт анекдот.

Но ученый сукин сын
Цепь златую снёс в торгсин
И на выручку – один – в магазин.

Как-то раз за божий дар
Получил он гонорар.
В Лукоморье перегар – на гектар!

Но хватил его удар.
Чтоб избегнуть божьих кар,
Кот диктует про татар мемуар.

И русалка – во дела! –
Честь не долго берегла.
И однажды, как смогла, родила.

Тридцать три же мужика
Не желают знать сынка
Пусть считается пока – сын полка.

Как-то раз один колдун –
Врун, болтун и хохотун –
Предложил ей как знаток дамских струн:

Мол, Русалка, всё пойму
И с дитем тебя возьму.
И пошла она к нему как в тюрьму.

Бородатый Черномор –
Лукоморский первый вор.
Он давно Людмилу спёр, ох, хитёр!

Ловко пользуется, тать,
Тем, что может он летать:
Зазеваешься – он хвать! – и тикать.

А коверный самолёт
Сдан в музей в запрошлый год.
Любознательный народ так и прёт!

Без опаски старый хрыч
Баб ворует, хнычь, не хнычь.
Ох, скорей ему накличь паралич!

Нету мочи, нету сил!
Леший как-то недопил –
Лешачиху свою бил и вопил:

- «Дай рубля, прибью, а то, -
Я добытчик али кто?!
А не дашь – тады пропью долото!»

«Я ли ягод не носил?! –
Снова Леший голосил –
А коры по скольку кил приносил,

Надрывался! – издаля,
Всё твоей забавы для, -
Ты ж жалеешь мне рубля, ах ты тля!»

И невиданных зверей,
Дичи всякой – нету ей:
Понаехало за ей егерей.

В общем, значит, не секрет:
Лукоморья больше нет, -
Всё, про что писал поэт, это – бред.

Ты уймись, уймись, тоска,
Душу мне не рань!
Раз уж эта присказка –
Значит, сказка – дрянь.

1967.

Или вот ещё(В.С. Высоцкий)

Мне зажигают свечи.

Мне каждый вечер зажигают свечи,
И образ твой окуривает дым.
И не хочу я знать, что время лечит,
Что всё проходит вместе с ним.

Я больше не избавлюсь от покоя:
Ведь всё, что было на душе – на год
вперёд,
Не ведая, она взяла с собою…
Сначала в порт, а после – в самолёт
и всё такое…

Мне каждый вечер зажигают свечи,
И образ твой окуривает дым.
И не хочу я знать, что время лечит,
Что всё проходит вместе с ним.

В душе моей – пустынная пустыня.
Ну что стоите над пустой моей душой?
Обрывки песен там и паутина.
А остальное все она взяла с собой.

Теперь мне вечер зажигает свечи,
И образ твой окуривает дым.
И не хочу я знать, что время лечит,
Что всё проходит вместе с ним.

В душе моей – всё цели без дороги,
Поройтесь в ней – и вы найдёте лишь
Две полуфразы, полудиалоги,
А остальное – Франция, Париж…

И пусть мне вечер зажигает свечи,
И образ твой окуривает дым.
И не хочу я знать, что время лечит,
Что всё проходит вместе с ним.

1968

Nusk@ боюсь Вас обидеть... но лучше печатайте здесь стихи, имеющие хоть какое-то отношение хотя бы к Карельскому Перешейку или, хотя бы к Ленинградской области. Впрочем... Сам создал раздел для оффтопика, сам в него зазываю.
Просто Роман постил сюда именно тематические стихи. Высоцкий же от этой тематики именно отвлекает

Стихотворение про наш родной город!
Сам написал!

Санкт-Петербург

Мой Петербург - не только шпиль Адмиралтейства,
Не только лишь колонны Казанского Собора...
Мой Петербург - родной мой берег детства!
Наивных детских слов,
Наивных детских споров...
Куда бы меня жизнь не привела,
И где бы не жила моя родная муза...
Всё тот же Я!
И мчит меня трамвай к Политехническому ВУЗу...
Моя любовь, насколько ты моя...
И за окном льёт дождь опять назло...
И пусть в любви немножко не везёт...
С тобой, мой город, точно повезло!
Как много городов у нас в стране:
Москва, Владивосток, Казань, Ростов...
Роднее нету больше берегов!!!!!
Мой Петербург всегда в моей судьбе!!!!!!!!!!!!

А причем тут Белоостров?

Мария писал(а):А причем тут Белоостров?

А собственно почему стихи должны быть именно про Белоостров?

Немного любовной лирики:

***
Мне незачем тебя любить,
А сердце всё живёт надеждой!
Растаял снег беспечный, нежный,
И я не смог тебя забыть!
Но бьётся сердце под одеждой
А значит, я могу любить!

Мне незачем тебя любить!
А много ль надо для любви?
Когда весенний лучик света
С моей любовью
Идёт к лету
Мосты разводит по пути
От берегов отводит льды...
Весна пришла, друг дорогой,
А я мечтаю быть с тобой!

И я задал вопрос себе:
Зачем любовь пришла ко мне?

Кто подарил такое счастье?
А за окном опять ненастье:
Зачем же нужен я тебе?
А ты всегда в моей душе!
Напрасно сам себе я лгу
И всё же я тебя люблю!

А вот махонькое четверостишье о Белоострове:

Valkeasaari.

С младенчества, с первого дня
Люблю Белоостров, и тут
Берёзы, завидев меня,
Кивают и тихо растут.

(С) Дмитрий Дворцов

Ушла из дома
Ей семнадцать лет, среднего роста,
Волосы русые, глаза голубые.
Всем, кто видел ее в районе станции “Белоостров”:
Просьба позвонить по телефону...

Возможно, тогда был не лучший день,
И к вечеру в доме запахло бедой,
И кричала мать, и пьяный отец
Ей сказал: “Ты нам больше не дочь!”.

А белая ночь плескалась парным молоком,
Лежала на крышах, ласкала бетон.
Ей было так просто, так легко
Уходить – и не знать, что будет потом...

Она ушла из дома и не вернулась.
Ушла из дома и не вернулась.

Быть может, было темно в электричке,
И от подростков разило вином.
Ей мир показался таким безразличным,
Но теперь уже все равно...

Она ушла из дома и не вернулась.
Ушла из дома и не вернулась.

А, в общем, неважно, что ждет впереди:
Если слишком легко или слишком грустно,
Всегда есть выход – взять и уйти,
И уже никогда не вернуться...

Она ушла из дома и не вернулась.
Ушла из дома и не вернулась...


Это песенка М.Борзыкина из альбома 2004 года. Наткнулся на нее случайно, потом долго искал где-бы послушать. Напоминает что-то из "Кино".

Не о Белоострове, но о войне:
Одна из любимых песен Ю.Антонова - "Снегири"

Это память, опять, от зари до зари
Беспокойно листает страницы.
И мне снятся всю ночь на снегу снегири,
В белом инее красные птицы.

Белый полдень стоит над Вороньей горой,
Где оглохла зима от обстрела,
Где на рваную землю, на снег голубой,
Снегириная стая слетела.

От переднего края раскаты гремят;
“Похоронки” доходят до тыла.
Под Вороньей горою погибших солдат
Снегириная стая накрыла.

Мне всё снятся военной поры пустыри,
Где судьба нашей юности спета...
И летят снегири, и летят снегири,
Через память мою до рассвета!

https://youtu.be/O27_MfLsBGA

Ну "раз пошла такая пьянка"...

Виноват: поддал слегка, и от этого "прямо прёёёт!", прёт поделиться тем, что есть в душе. Не в дУше, а в душЕ.
Как говорил В.Гафт - герой П.Иконникова в "Визите к минотавру": "никогда не бывает у человека такого познания мира как в чреве матери. И когда младенец рождается и криком своим спешит сообщить миру о своем великом знании... ангелы-хранители ударяют его по устам"

Дык вот: раз уж тут позиционируют стихи не только о Белоострове и не только о ВОВ, то - почему бы и нет?
Аналогию можно провести и в ветке "Какую музыку вы слушаете?" - там тоже много отвлеченного от географии, да и Бог с ним...

Есть несколько стихотворений, которые я не могу прочесть вслух, ибо... слеза.
Например:

Утром в ржаном закуте,
Где златятся рогожи в ряд,
Семерых ощенила сука,
Рыжих семерых щенят.

До вечера она их ласкала,
Причесывая языком,
И струился снежок подталый
Под теплым ее животом.

А вечером, когда куры
Обсиживают шесток,
Вышел хозяин хмурый,
Семерых всех поклал в мешок.

По сугробам она бежала,
Поспевая за ним бежать…
И так долго, долго дрожала
Воды незамерзшей гладь.

А когда чуть плелась обратно,
Слизывая пот с боков,
Показался ей месяц над хатой
Одним из ее щенков.

В синюю высь звонко
Глядела она, скуля,
А месяц скользил тонкий
И скрылся за холм в полях.

И глухо, как от подачки,
Когда бросят ей камень в смех,
Покатились глаза собачьи
Золотыми звездами в снег.

Последние строчки - всегда застилают глаза слезы и дрожит голос. Не могу читать.

Но эту беду, конечно, многие знают.

А вот - не менее трагичное стихотворение о корове. Все того же Есенина:

Дряхлая, выпали зубы,
Свиток годов на рогах.
Бил ее выгонщик грубый
На перегонных полях.

Сердце неласково к шуму,
Мыши скребут в уголке.
Думает грустную луму
О белоногом телке.

Не дали матери сына,
Первая радость не прок.
И на колу под осиной
Шкуру трепал ветерок.

Скоро на гречневом свее,
С той же сыновней судьбой,
Свяжут ей петлю на шее
И поведут на убой.

Жалобно, грустно и тоще
В землю вопьются рога…
Снится ей белая роща
И травяные луга.

Ну и дополню парой стихотворений Маяковского.
Все привыкли к его монументальным блочным ("кирпичным") строфам, посвященным исключительно КПСС, ан нет...

Простое приземленное, очень душевное стихотворение:

Послушайте!
Ведь, если звезды зажигают -
значит - это кому-нибудь нужно?
Значит - кто-то хочет, чтобы они были?
Значит - кто-то называет эти плевочки
жемчужиной?

И, надрываясь
в метелях полуденной пыли,
врывается к богу,
боится, что опоздал,
плачет,
целует ему жилистую руку,
просит -
чтоб обязательно была звезда! -
клянется -
не перенесет эту беззвездную муку!

А после
ходит тревожный,
но спокойный наружно.
Говорит кому-то:
"Ведь теперь тебе ничего?
Не страшно?
Да?!"

Послушайте!
Ведь, если звезды
зажигают -
значит - это кому-нибудь нужно?
Значит - это необходимо,
чтобы каждый вечер
над крышами
загоралась хоть одна звезда?!

И любовная лирика (ведь думают-то, что речь только про "п...у метр на метр", ан нет!, да и стих вполне себе известный:

Любит? не любит? Я руки ломаю
и пальцы разбрасываю разломавши
так рвут загадав и пускают по маю
венчики встречных ромашек

Пускай седины обнаруживает стрижка и бритье
Пусть серебро годов вызванивает уймою
надеюсь верую вовеки не придет
ко мне позорное благоразумие

море уходит вспять
море уходит спать

Уже второй должно быть ты легла
В ночи Млечпуть серебряной Окою
Я не спешу и молниями телеграмм
Мне незачем тебя будить и беспокоить

как говорят инцидент исперчен
любовная лодка разбилась о быт
С тобой мы в расчете и не к чему перечень
взаимных болей бед и обид

Ты посмотри какая в мире тишь
Ночь обложила небо звездной данью
в такие вот часы встаешь и говоришь
векам истории и мирозданью

А Корнилова Вы читали?..

Дни-мальчишки, вы ушли, хорошие,
Мне оставили одни слова, —
И во сне я рыженькую лошадь
В губы мягкие расцеловал.

Гладил уши, морду тихо гладил
И глядел в печальные глаза́.
Был с тобой, как и бывало, рядом,
Но не знал, о чём тебе сказать.

Не сказал, что есть другие кони,
Из железа кони, из огня…
Ты б меня, мой дорого́й, не понял,
Ты б не понял нового меня.

Говорил о полевом, о прошлом,
Как в полях, у старенькой сохи,
Как в лугах немятых и некошеных
Я читал тебе свои стихи…

Мне так дорого и так мне любо
Дни мои любить и вспоминать,
Как, смеясь, тебе совал я в губы
Хлеб, что утром мне давала мать.

Потому ты не поймёшь железа,
Что завод деревне подарил,
Хорошо которым землю резать,
Но нельзя с которым говорить.

Дни-мальчишки, вы ушли, хорошие,
Мне оставили одни слова, —
И во сне я рыженькую лошадь
В губы мягкие расцеловал

А уж "Как от меда у медведя..." - вообще шедевр, поражающий своей душевностью Есенина и простотой слога Пушкина:

Вас когда-нибудь убаюкивали, мурлыкая?
Песня маленькая,
а забота у ней великая,
на звериных лапках песенка,
с рожками,
с угла на угол ходит вязаными дорожками.
И тепло мне с ней
и забавно до ужаса...
А на улице звезды каменные кружатся...
Петухи стоят,
шеи вытянуты,
пальцы скрючены,
в глаз клевать с малолетства они приучены.
И луна щучьим глазом плывет замороженным,
елка мелко дрожит от холода
телом скореженным,
а над елкою мечется
птица черная,
птица дикая,
только мне хорошо и уютно:
песня трется о щеку, мурлыкая.

-----

Спи, мальчишка, не реветь -
по садам идет медведь,
меду жирного, густого,
хочет сладкого медведь.
А за банею подряд
ульи круглые стоят,

все на ножках на куриных,
все в соломенных платках,
а кругом, как на перинах,
пчелы спят на васильках.

Спят березы в легких платьях,
спят собаки со двора,
пчеловоды на полатях,
и тебе заснуть пора.

Спи, мальчишка, не реветь,
заберет тебя медведь,

он идет на ульи боком,
разевая старый рот,
и в молчании глубоком

прямо горстью мед берет,
прямо лапой, прямо в пасть
он пропихивает сласть.

И, конечно, очень скоро
наедается, ворча.
Лапа толстая у вора
вся намокла до плеча.

Он сосет ее и гложет,
отдувается: капут, -
он полпуда съел, а может,
не полпуда съел, а пуд.

Полежать теперь в истоме
волосатому сластене.

Убежать, пока из Мишки
не наделали колбас,
захватив себе под мышку
толстый улей про запас.

Спит во тьме собака-лодырь,
спят в деревне мужики,
через тын, через колоды
до берлоги, напрямки
он заплюхал, глядя на ночь,
волосатая гора,
Михаил - медведь - Иваныч, -
и ему заснуть пора.

Спи, мальчишка - не реветь -
не ушел еще медведь,
а от меда у медведя
зубы начали болеть.

Боль проникла как проныра,
заходила ходуном,
сразу дернуло,
заныло
в зубе правом коренном.
Засвистело,
затрясло,
щеку набок разнесло.
Обмотал ее рогожей,
потерял медведь покой,
был медведь - медведь пригожий,
а теперь на что похожий -
с перевязанной щекой,
некрасивый, не такой.

Скачут елки хороводом,
ноет пухлая десна,
где-то бросил улей с медом -
не до меду,
не до сна,
не до сладостей медведю,
не до радостей медведю.

-----

Спи, мальчишка, не реветь,
зубы могут заболеть.

Шел медведь,
стонал медведь,
дятла разыскал медведь.
Это щеголь в птичьем свете,
в красном бархатном берете,
в тонком черном пиджаке,
с червяком в одной руке.

Нос у дятла весь точеный,
лакированный,
кривой,
мыт водою кипяченой,
свежей высушен травой.

Дятел знает очень много,
он медведю сесть велит,
дятел спрашивает строго:
- Что у вас, медведь, болит?

Зубы?
Где? -
С таким вопросом
он глядит медведю в рот
и своим огромным носом
у медведя зуб берет.

Приналег
и сразу грубо,
с маху выдернул его...
Что медведь - медведь без зуба?
Он без зуба ничего.
Не дерись
и не кусайся,
бойся каждого зверька,
бойся волка,
бойся зайца,
бойся хмурого хорька.

Скучно -
в пасти пустота,
разыскал медведь крота.
Подошел к медведю крот,
поглядел медведю в рот,
а во рту медвежьем душно,
зуб не вырос молодой -
крот сказал медведю: нужно
зуб поставить золотой.

Спи, мальчишка, надо спать,
в темноте медведь опасен,
он на всё теперь согласен,
только б золото достать.

Крот сказал ему: покуда
подождите, милый мой,
я вам золота полпуда
накопаю под землей.
И уходит крот горбатый,
и в полях до темноты
роют землю, как лопатой,
ищут золото кроты.

Ночью где-то в огородах
откопали самородок.

Спи, мальчишка, не реветь,
ходит радостный медведь,
щеголяет зубом свежим,
пляшет Мишка молодой,
и горит во рту медвежьем
зуб веселый золотой.

Всё синее, всё темнее
над землей ночная тень.
Стал медведь теперь умнее,
чистит зубы каждый день,
много меду не ворует,
ходит пухлый и не злой
и сосновой пломбирует
зубы белые смолой.

Спи, мальчишка, не реветь,
засыпает наш медведь,
спят березы,
толстый крот
спать приходит в огород.
Рыба сонная плеснула,
дятлы вымыли носы
и заснули.
Все заснуло -
только тикают часы...